Легенда о верноcти собаки своему хозяину-пограничнику обрела реальные черты, благодаря найденным в архиве документам

Легенда о верноcти   собаки  своему хозяину-пограничнику обрела реальные черты, благодаря найденным в архиве документам
  • Автор: Аркадий Бляхер

В государственном архиве области, фонде № 873, хранится небольшое дело из семи страниц. В нем перечислены фамилии воинов-пограничников и описаны обстоятельства их гибели в первый день Великой Отечественной войны, 22 июня 1941 года, в Домачеве, что под Брестом. Упомянуты политрук заставы Павел Владимирович Пшеничный и его заместитель Стенькин, которому в бою оторвало обе ноги. Также речь идет о двух однофамильцах — старшина Еремов и младшем сержант Еремов, о пулеметчике Алексееве, успевшем в последний момент утопить свой пулемет в Буге, о комсорге Артамонове, на теле которого не было живого места от уколов штыками, о знаменосце пограничного отряда Федоре Левченко, о рядовых Мартынове и Смирнове. Фамилии были установлены по горячим следам — уцелевшим красноармейским книжкам, комсомольским билетам, письмам. Но четырнадцать погибших на этой заставе пограничников так и остались в ранге неизвестных.

Описание в архивном документе гибели инструктора по собаководству напомнило мне о публикации многолетней давности. Она была основана только на рассказе тогдашнего начальника Домачевской заставы Петра Салявы, собравшего богатый материал о боях на границе в первые дни войны, и на воспоминаниях местных жителей. Тогда история, честно говоря, больше напоминала легенду. Но найденные впоследствии архивные материалы придали ей реальные контуры. Привожу строки из раздобытого документа дословно: «Инструктор служебных собак Басыров и боец Устюгов были убиты в бою. Их тела на протяжении пяти суток охраняла собака. Польский бурмистр поймал собаку и держал ее у себя двадцать дней. Давал ей пищу. Она пищу не принимала. После чего сошла с ума и скончалась».

По рассказам же местных жителей, с которыми довелось мне встречаться в послевоенные годы, эта история случилась так. Бой закончился в полдень, вокруг была вздыбленная земля, множество воронок, едкий дым и запах гари. Тела убитых пограничников свидетельствовали о том, что бой был жестоким и неравным. Буян, так звали собаку, по словам очевидцев, ни на шаг не отходил от своего погибшего хозяина. Сельчане хотели забрать тела убитых и похоронить, но пес их упорно не подпускал. Кто-то вспомнил, что Басыров дружил с местной девушкой, дочерью поляка Анной. Позвали ее. Но на зов и уговоры Буян никак не реагировал, он по-прежнему не сходил с занятой им позиции, лишь глухо рычал.

Потом девушке все же удалось оттянуть овчарку от тела погибшего хозяина и привязать к забору. Басырова вместе с его товарищами похоронили под развесистым дубом. Анна подошла к собаке, стала ее ласково гладить, с большим трудом ей удалось увести Буяна к себе во двор. Утром встревоженная мать Анны сообщила дочери, что пес оборвал поводок и исчез. Вместе женщины направились к дубу, у которого накануне похоронили пограничников. Еще издали увидели: Буян там, он почти весь скрылся в вырытой норе и все еще выбрасывал оттуда песок.

Наконец, рыча, пес выбрался из ямы, но, увидев Анну, тут же нырнул обратно, так что снаружи был виден только поводок. Девушка потянула за него, спустя некоторое время неохотно пес вылез из норы. Анне вновь, хотя и с помощью неимоверных усилий, удалось привести Буяна домой. Она привязала к ошейнику цепь, прикрепив ее за скобу, к которой когда-то привязывала свою дворнягу. Принесла собаке поесть, но она есть не стала. Ни ласка, ни уговоры Буяна не трогали. Он упорно смотрел в сторону дуба, где была могила его хозяина, сотрясался мелкой дрожью и скулил. Буян даже пробовал грызть цепь, но из этой затеи, разумеется, ничего не вышло. Потом прыгал, пытаясь ее порвать. Но привязь никак не поддавалась...

Наутро хватились, что на месте нет ни скобы, ни цепи, а Буян исчез со двора. Анна тут же бросилась к могиле пограничников. Там, вытянув передние лапы и положив на них голову, неподвижно, словно изваяние, лежала собака. На зов девушки Буян не откликнулся и даже не шелохнулся. Анна приблизилась к нему, положила руку ему на голову и только тогда поняла, что пес мертв.

Несмотря на небольшие разночтения между строками архивных документов и воспоминаниями жителей Домачева, история о пограничном псе — вовсе не легенда, а быль и одно из ярких свидетельств преданности собаки человеку.