Бой 5-й пограничной заставы 17-го Краснознаменного пограничного отряда 22 июня 1941

Бой 5-й пограничной заставы 17-го Краснознаменного пограничного отряда 22 июня 1941
Погибших пограничников хоронили возле ворот заставы в общей могиле. Первым в гробу опустили политрука Сорокина. Затем аккуратно уложили остальных 16 человек. Лица им закрывали обрывками рогожи. Скорбно стояли над могилой комсомольцы деревни Чилеево Владимир и Александр Сковородко, Андрей Данильчук, Надежда и Ольга Сковородко, Лидия Филимонюк. Жену политрука Сорокина, Марию, еще очень слабую после контузии, поддерживали под руки. Потом вернулись в деревню, оставив позади убранный венками могильный крест и пепелище разрушенной «Чилеевской» заставы.
***
В июне 1941 г. в бывшем панском имении в 150 метрах восточнее деревни Чилеево располагалась 5-я линейная пограничная застава 17-го Краснознаменного пограничного отряда. В добротных деревянных постройках размещались казарма и канцелярия заставы, столовая с пекарней, конюшня, собачий питомник и другие хозяйственные помещения.

С северной стороны к расположению заставы примыкал, вытянутый в сторону Мотыкальского канала, прямоугольный в плане участок. По его периметру еще со стародавних времен был сооружен невысокий земляной вал с расположенной перед ним на всем протяжении дренажной канавой. К 1941 г. вал оброс деревьями и кустарником, а внутри его был разбит яблоневый сад и огород. С восточной стороны сразу за конным двором протянулось пастбище. Западная сторона была обращена к деревне Чилеево, от которой на заставу выходила развилка дорог. Северная ветка, обсаженная тополями, выходила прямо на здание казармы и канцелярии заставы. Южная ветка, в обрамлении тополей и каштанов, огибала заставу с юга и уходила в небольшой лесной массив. Вся территория городка заставы, в соответствии с директивой Главного управления пограничных войск конца 1939 г., была обнесена забором из колючей проволоки. У ворот занял пост часовой заставы.

Участок границы, находившийся под охраной 5-й заставы, проходил по середине реки Буг от устья реки Лесная до деревни Добранеж и составлял 6 км. В одном месте извилистый Буг глубоко вдавался на советскую территорию. Именно здесь находился разрушенный осенью 1939 г, но не потерявший своего стратегического значения, деревянный мост, связывавший шоссе Янув-Подляский – Жабинка. Контрольно-вспаханная полоса, проволочные заграждения с сигнальными устройствами, две наблюдательные вышки на флангах участка надежно обеспечивали инженерное прикрытие государственной границы.

Еще в 1940 г. на участке заставы были построены несколько деревянных блокгаузов внешнего оборонительного рубежа. Они предназначались для отражения прорывов через границу крупных вооруженных банд, но, конечно же, не могли помешать массированному вторжению противника.
Весной 1941 г. были произведены инженерные работы по обороне городка заставы, по периметру которой оборудовали четыре стрелково-пулеметные огневые позиции. Первая позиция располагалась на стороне, обращенной к границе, недалеко от столовой-пекарни. Вторая, размещенная в бывшем овощехранилище, прикрывала заставу со стороны деревни. Третья позиция была оборудована в районе конного двора. Четвертая позиция прикрывала тыл заставы и выходила на опушку леса.

Командовал заставой младший лейтенант Богомаз Петр Григорьевич, неоднократно получавший благодарности от командования отряда. Помощник начальника заставы – лейтенант Георгиевский Константин Александрович. Заместитель по политической части – политрук Сорокин Иван Павлович. Штатное вооружение заставы составляли два станковых и три ручных пулемета, карабины и винтовки Мосина, несколько револьверов и пистолетов ТТ, гранаты. Численность заставы была около 70 человек. В мае 1941 г. на заставу прибыли трое артиллеристов, в обязанности которых входило наблюдение с помощью буссоли за сопредельной стороной.

С конца мая 1941 г. застава несла службу в усиленном режиме. Обстановка становилась все тревожнее. Участились облеты линии границы немецкими разведывательными самолетами. Пограничные секреты докладывали о сосредоточении на той стороне Буга у разрушенного моста инженерного и саперного оборудования. Прежнюю немногочисленную пограничную охрану немцев сменили усиленные патрули вермахта. Все чаще на западном берегу появлялись рекогносцировочные группы немецких офицеров, зачастую уже и не особо маскируясь. Обо всем этом начальник заставы младший лейтенант Богомаз регулярно докладывал в штаб 2-й комендатуры. В ответ раздавалось неизменное – «усилить бдительность».

Весь свободный от несения службы личный состав был задействован на дооборудовании оборонительных сооружений опорного пункта заставы. Огневые позиции соединяли между собой ходами сообщения. Производилась пристрелка секторов обстрела, и на каждой огневой позиции заводили стрелковые карточки. Небольшой лесной массив, вплотную примыкавший к юго-восточному углу заставы, начали усиленно вырубать армейские саперы, используя древесину на строительстве полевых укреплений в районе Чижевичи и Шумаки. Из штаба комендатуры П. Г. Богомазу сообщили, что в районе    станции Лыщицы расположился стрелковый батальон, который в случае крупной вооруженной провокации на участке заставы выступит на поддержку пограничников.

А по берегам Буга уже распустились жимолость и жасмин, одурманивая своим ароматом пограничные секреты…
***
Вечером 21 июня на заставу прибыли представители из комендатуры и штаба отряда. В их числе был и начальник 1-го отделения штаба 17 КПО капитан Гриненко Семен Максимович, уже в течение нескольких дней проверявший организацию службы на заставах отряда. Обстановка становилась все тревожней буквально изо дня в день. 19 июня немецкий самолет-разведчик обстрелял красноармейцев, работавших на возведении полевых укреплений в пограничной полосе на участке 2-й комендатуры, были раненые. А всего несколько часов назад немцы обстреляли наблюдательную вышку на участке 6-й заставы, один пограничник получил ранение. Что это – провокации в преддверии массированного вторжения или очередные пограничные инциденты? Совсем недавно было перехвачено подметное письмо с сопредельной стороны от одного бывшего помещика, который обещал вознаградить крестьян, если они сохранят в целости имущество его имения. Что же принесет эта ночь?..

Семен Максимович вышел на каменное крыльцо заставы, расстегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, ночь была душной. Через открытое окно канцелярии доносился голос начальника заставы младшего лейтенанта Богомаза, инструктировавшего очередной наряд. По голосу чувствовалось, что младший лейтенант устал, ведь уже несколько дней он вынужден обходиться без своего прямого заместителя, лейтенанта Г. А. Георгиевского, убывшего в отпуск. Вся нагрузка по службе целиком легла на плечи начальника заставы и его замполита. Хорошо то, что на заставе крепкий и толковый сержантский состав. Ничего, справятся! Посмотрев на часы, стрелки показывали без четверти полночь, капитан Гриненко решил дождаться возвращения с границы политрука И. П. Сорокина, проверявшего наряды на левом фланге, и после этого немного вздремнуть.Где-то в саду, в тылу городка заставы, залился ночной серенадой соловей…
***
Сначала, без четверти четыре утра, был звонок по внутренней связи от правофлангового секрета из района деревни Добранеж. Встревоженный голос старшего наряда доложил, что на сопредельной стороне слышны звуки моторов какой-то тяжелой техники, сквозь кустарник на том берегу отчетливо наблюдаются проблески ручных фонарей. Начальник заставы Богомаз приказал продолжать наблюдение и о любом изменении обстановки сразу же докладывать. Через несколько минут о том же самом сообщил секрет, располагавшийся на стыке с 6-й заставой у разрушенного моста у д. Колодно. Чуть поколебавшись, начальник заставы все же разбудил капитана Гриненко. Только решили, посоветовавшись, позвонить в комендатуру, как со стороны Буга раздался грохот, в первую секунду показавшийся младшему лейтенанту Богомазу раскатом грома. Но затем накатился такой сплошной гул, что отпали всякие сомнения – это открыла огонь немецкая артиллерия.
Настенные часы-ходики показывали четыре часа пятнадцать минут утра…
***
04.15 – 04.35.
Застава поднята по боевой тревоге.
Начальник заставы собирает на плацу личный состав.
Вскрывают склад боепитания и пограничники получают боеприпасы.
Капитан С. М. Гриненко пытается установить связь со штабом отряда в Бресте и с комендатурой в Мотыкалах. Линия с Брестом молчит. Удается связаться с комендатурой. Комендант 2-го пограничного участка старший лейтенант Иван Афанасьевич Тропин докладывает, что с застав сообщают об артиллерийском обстреле почти по всей линии государственной границы.

Обстановка остается неясной, что это – крупная вооруженная провокация или война?
Капитан Гриненко отдает распоряжения коменданту Тропину – действовать по плану боевой тревоги, связаться со стрелковым батальоном на станции Лышицы, подготовить выброску усилений на линию границы, в первую очередь на стыки застав. Сам Гриненко до полного прояснения обстановки остается на 5-й заставе и помогает Богомазу организовать оборону границы.

Поступают донесения от нарядов с границы - артиллерийский обстрел всей прибрежной пограничной полосы, к берегу на наблюдаемой сопредельной стороне подтягиваются плавсредства и концентрируется живая сила, линию границы пересекли немецкие самолеты и бомбят высоты у деревни Галачево.

Капитан Гриненко приказывает начальнику заставы Богомазу действовать по плану боевой тревоги. Пограничным нарядам при нарушении линии границы открывать огонь. Младший лейтенант Богомаз с усилением выдвигается на поддержку нарядов. Оборону опорного пункта заставы организует политрук Сорокин. Прикомандированные к заставе артиллеристы-наблюдатели переходят в подчинение командования заставы. Общее руководство принимает на себя капитан Гриненко.
***
04.35. – 06.00.
Первые штурмовые лодки немцев устремляются к советскому берегу.

Немецкая артиллерия переносит огонь дальше в тыл, на высоты у Галачево и Добранеж.
На участке несколько сот метров ниже деревни Колодно линию границы пересекли больше двадцати штурмовых лодок. Пограничный наряд, расположенный у разрушенного моста, успевает доложить на заставу и открывает огонь. Несколько штурмовых лодок, уклоняясь от огня пограничников, сталкиваются друг с другом и переворачиваются. Но остальные достигают советского берега.
Напротив деревни Добранеж Буг также пересекают несколько десятков штурмовых лодок.

В воды реки устремляются немецкие танки подводного хода. За ними переправляется вторая волна пехоты на резиновых лодках и расширяет захваченные плацдармы.
Группа усиления начальника заставы Богомаза попадает под артиллерийский обстрел на высотах у Галачево и не может пробиться к линии границы.

Пограничные наряды своими ограниченными огневыми средствами не в силах остановить распространение немецкой пехоты. Наряд у разрушенного моста в количестве четырех человек погибает. Из правофлангового наряда у деревни Добранеж погибает пограничник Медведев Виктор Андреевич. Пограничник Юрийчук Пантелеймон Дмитриевич из этой же группы попадает в плен.

Из деревни Чилеево на заставу прибегает активист бригады содействия комсомолец Владимир Александрович Сковородко. Он предлагает поднять и вооружить членов бригады, но в ответ слышит отказ, лишнего оружия нет. Получает распоряжение вернуться в деревню и ждать дальнейших распоряжений.
***
06.00. – 07.00.
Первые снаряды немецкой артиллерии разрываются в расположении заставы и в деревне Чилеево. Один из снарядов попадает в свинарник, истошно визжат покалеченные свиньи. Захлебываются лаем служебные овчарки в собачьем питомнике. В конюшне рвутся с коновязей лошади.

Пограничники укрываются в ходах сообщения, копать которые закончили только накануне вечером. Не зря, значит, взрыли вчера эти кубометры грунта, хотя и поругивали между собой, руководившего работой старшину. И вот сейчас на зубах скрипит песок, а воздух наполнен какофонией, кислым запахом разорвавшейся взрывчатки и чем-то еще, незнакомым и невыносимо тяжелым. Войной?..

Жители деревни Чилеево, еще питавшие слабую надежду, что все происходящее лишь пограничный инцидент, начинают искать убежище. У кого во дворах есть погреба-овощехранилища, укрываются в них. Но часть жителей бежит на заставу.

Двенадцатилетний Толя Сковородко с сестренкой Ниной устремляются под защиту пограничников, у которых он раньше проводил много времени, влекомый мальчишеским интересом к военным. И накануне он вместе с сестрой участвовал в рытье окопов, конечно, чисто символически, больше задавая вопросы – зачем и для чего это делается. Пограничники простыми словами объяснили смысл фортификационных сооружений и даже научили как нужно вести под артиллерийским обстрелом. И, вот, сейчас при каждом разрыве, помятуя вчерашние наставления, Толик ничком бросается на землю и прикрывает голову руками.

Мария Ивановна Сорокина с годовалым Валерием на руках добежала до ближайших окопов вместе с жителями деревни. Но пограничники, как ни хотели бы они помочь и укрыть чилеевцев, отправили их обратно – шансов погибнуть на заставе было гораздо больше. Посоветовав укрыться в прилежащем овраге, пограничники с болью смотрели вслед удаляющимся жителям. Увидятся ли они с ними когда-нибудь еще?

Артналет на заставу и деревню продолжается около 15 минут. Но потом еще около получаса ведется одиночный беспокоящий огонь. Сомнений в начале массированного вторжения на советскую территорию у капитана Гриненко не остается. Но связаться с комендатурой в Мотыкалах ему уже не удается, связь нарушена артобстрелом. В комендатуру направляется посыльный-кавалерист с приказом срочно выбросить усиление на стык 5-й и 6-й застав.

Раненых при артобстреле пограничников перевязывают и размещают на койках в казарме.
Остальной личный состав в количестве около 40 человек распределяется по оборудованным огневым позициям и занимает оборону.

Первую позицию по направлению к границе занимает политрук Сорокин со станковым пулеметом. К позиции почти вплотную подходит поле ржи. В группе политрука Сорокина, в числе других, пограничник Сафонов Алексей Сергеевич, артиллерист Сошников Борис Семенович.

Вторую позицию, обращенную к деревне Чилеево занимает капитан Гриненко. В его группе старшина заставы старший сержант Максимов Илья Петрович, ефрейтор Захаров Василий Алексеевич, пограничники Адарченко Николай Сергеевич, Гнатенко Алексей Потапович и другие, всего чуть более десяти человек с ручным пулеметом.

Третьей позицией, в районе конного двора, командует замполитрука Поволоцкий Моисей Самуилович. В его группе, насчитывавшей около десяти человек, находились кавалерист ефрейтор Кокин Николай Николаевич, вожатый служебной собаки Яхненко Николай Ильич и другие.

Четвертая позиция выходила на опушку леса в тылу заставы. Командование здесь, несмотря на уже полученную контузию, принял младший лейтенант Богомаз, отошедший на заставу с остатками группы усиления.
В какой-то момент обстрел заставы прекращается и над ней повисает тишина…
***
07.00. – 09.00.

Немцы неумолимо расширяют плацдармы у Колодно и Добранеж и выходят на галачевские высоты. Передовой отряд 47-го танкового корпуса из 2-й танковой группы Г. Гудериана в составе танковой роты 18-го танкового полка и 88-го разведывательного батальона устремляются вперед по шоссе на Мотыкалы, стремясь как можно быстрее выйти к мосту через реку Лесная у Вистычи.

Но немецкая мотопехота и основные силы 18-й танковой дивизии задерживаются у Буга, так как инженерные средства завязли в бездорожье, и функционируют только паромные переправы. Тем не менее, роты 101-го мотопехотного полка, не дожидаясь своих транспортных средств, выдвигаются дальше вперед и выходят на рокадную проселочную дорогу, ведущую к главному шоссе.

Но продвижение мотопехоты наталкивается на внезапный огонь кого-то из пограничников, отходящих от границы. Увлеченное вспыхнувшей перестрелкой, одно из подразделений 101-го мотопехотного полка преследует отступающих к Чилеево пограничников и по полю ржи выходит прямо на позицию политрука Сорокина.

Хорошо пристреляна позиция станкового пулемета, выдержка и хладнокровие пограничников, подпустивших врага на расстояние действенного огня, не оставили немцам ни одного шанса. На открытом поле остается лежать много убитых и раненых, в том числе погибший командир роты.

Немцы перегруппировываются. К Чилеево подтягивается еще одна рота 101-го мотопехотного полка, которая пытается обойти позиции пограничников со стороны деревни. Через луг, разделяющий деревню и городок заставы, прямо на позицию капитана Гриненко, выдвигается новая атакующая группа. Здесь их также постигает неудача, на лугу остаются лежать убитые и раненые, а уцелевшие не имеют возможности отойти, оказавшись под прицельным огнем пограничников. Тогда немцы собирают, подвернувшихся под руку, жителей деревни. Истошные вопли и плач женщин и детей перекрывают проклятия пограничников. Они прекращают огонь, кричат чилеевцам, чтобы те бежали к ним. И пограничники, и сами жители думали, что немцы их расстреляют прямо на лугу. Но, собрав своих раненых под прикрытием живого щита, немцы отступают с луга назад в деревню.

На какое-то время активные боевые действия прекращаются - немецкая мотопехота опять перегруппировывается и ожидает подкрепления. С обеих сторон раздаются лишь одиночные выстрелы по неосторожно показывающимся целям. Расстояние в некоторых местах не превышает ста метров.

Немцы пристрелялись по позиции, выходящей в сторону деревни. Пока пограничники выясняли, откуда бьет стрелок, от его пули погибает капитан Гриненко и пограничник Гнатенко. Наконец удается обнаружить стрелка, который укрывается за ближайшим к заставе домом. Старший сержант Максимов поражает его из снайперской винтовки.

Сообщение между позициями пограничников удается осуществлять только ходами сообщения. Политрук Сорокин, уже раненый в руку, подбадривает бойцов – нужно держаться, вот-вот подойдет подкрепление со станции Лышицы. Боеприпасы еще есть, но много раненых, израсходованы почти все индивидуальные пакеты. Несколько тяжелораненых, размещенных в казарме, нуждаются в срочной медицинской помощи.
В минуты тишины, повисавшей над заставой, слышна канонада, уходящая все дальше на восток…
***
09.00. – 13.00.
Мост через реку Лесная у Вистычи захвачен неповрежденным, и передовой отряд 47-го танкового корпуса устремляется по шоссе к Видомле. 52-й мотопехотный полк, переправившийся у Чижевичи, уже выходит ко второму мосту через Лесную у Тюхиничи.

А 101-й мотопехотный полк все еще топчется на переправе, немецкие саперы так и не могут совладать с природой – бездорожье не позволяет вовремя возвести понтонную переправу. А без понтонного моста переброска техники и тяжелого оружия носит единичный характер.

И еще эта непредвиденная задержка у Чилеево, где передовые роты полка действовали так неосмотрительно и понесли слишком большие потери. Командование немцев решает покончить с этим локальным сопротивлением русских одним и решительным ударом. По мере переправы через Буг ротам у Чилеево выделяются несколько орудий 88-го противотанкового дивизиона, четыре танка и дополнительно несколько пехотных взводов с минометами.

Немецкая пехота накапливается в деревне и в лесу, близко подходившему к расположению заставы. Одно орудие немцы устанавливают на опушке леса, а второе на окраине деревни. В назначенное время открывается минометный и артиллерийский обстрел выявленных позиций пограничников. Под его прикрытием на поле ржи выезжают три немецких танка, разворачиваются боком и подбирают с поля погибших и раненых во время первой утренней атаки. Еще один танк пытается сделать то же самое на лугу, где проходила вторая неудачная атака. Но здесь его подрывают связкой гранат, повреждают гусеницу и он останавливается. Механик-водитель, не заметивший гранатометчиков, с недоумением и опаской осматривается через люк. Неужели мины? Незамедлительно по радиосвязи разносится предупреждение остальным танковым экипажам: «Ахтунг! Ахтунг! Перед позициями русских минное поле!»

Танки не рискуют напрямую атаковать заставу и присоединяются к минометно-артиллерийскому обстрелу заставы. От прямых попаданий загорается здание казармы, и находящиеся там тяжелораненые пограничники сгорают заживо. Загорается конный двор. В расположенной рядом с ним позиции становится нестерпимо от жара, и пограничники, кто сумел, перебегают на соседние позиции. Раненые замполитрука Поволоцкий и кавалерист Кокин пытаются уйти от пожарища через пастбище, но погибают там от вражеских пуль.

Политрук Сорокин ранен второй раз, в живот. Ранение тяжелое, как и выбор между позором плена и смертью от своей пули. Коммунист Иван Петрович Сорокин выбирает последнее.

Немцы завершают окружение заставы, установив пулеметную точку глубоко в тылу заставы за садом. Артиллерийско-минометный обстрел прекращается, мешает дым пожарища.

Для немецкой группировки, выделенной на подавление сопротивления русских у какой-то забытой богом деревушки с варварским славянским названием «Чилеево», складывается патовая ситуация. Позиции противника так и не заняты, а потери в личном составе, особенно среди офицеров, слишком велики, чтобы атаковать еще раз.

Для выяснения обстановки непосредственно на месте боя, прибывает представитель штаба корпуса. Вышестоящее командование берет ситуацию у Чилеево под свой прямой контроль и принимает решение разрешить ее самыми мощными, имеющимися в распоряжении, средствами. Развернутый на немецком берегу Буга у Кржичева 2-й дивизион 53-го полка реактивных минометов в начале наступления наносил удар по полевым укреплениям в районе Шумаки и все еще оставался на своих позициях. «Небельверферам» отдается приказ нанести залп по позициям русских, расположенным восточнее деревни Чилеево. Удар реактивными снарядами производился почти на пределе дальности, и новое, еще не совсем опробованное оружие могло дать непредвиденный разлет и поразить своих. Поэтому блокирующие позиции пограничников подразделения немцев были отведены не безопасное расстояние в тыл.

Пограничники 5-й заставы не знали, что враг готовится сравнять их с землей новейшим оружием, одним из самых мощных на тот момент. У пограничников почти не осталось боеприпасов. Огневые позиции, окопы и ходы сообщения разбиты. Некоторые раненые, уже не надеясь на лучшее, просят, чтобы товарищи пристрелили их.
Тяжелораненый начальник заставы П. Г. Богомаз, полузасыпанный в окопе, молча смотрит в глубокую синеву неба. Нет, не так представлял он себе войну, не так… Песок на зубах, горечь и безысходность в душе… Пальцами нащупывает свой «ТТ».
Застрелиться? Но как же Мотя, жена!? Сын Виталик - еще грудной! Как они выживут? А выжить надо!.. Нечаянной передышкой и перегруппировкой немцев воспользовались оставшиеся в живых пограничники. Двумя самостоятельными группами они начинают отходить в сторону Мотыкальского канала. Одна группа в количестве около десяти человек, среди которых пограничник Зубенко Владимир Владимирович, отходит мелиоративной канавой в сторону деревни Раковицы.

Другая группа в составе тяжелораненого начальника заставы младшего лейтенанта Богомаза, старшего сержанта Максимова и артиллериста Сошникова отходит через пастбище и болото в сторону деревни Нехолсты. Пограничники уходили и не знали, что впереди их ждут еще долгие четыре года войны…
***
Осколочно-фугасные реактивные мины калибра 158-мм сделали свое сокрушительное дело. Ни одного выстрела с заставы больше не раздается. На зачистку пошла немецкая пехота. Живых на заставе почти никого не осталось. Нина Федоровна Сковородко, которой в 41-м было 13 лет, до сих пор помнит взятых в плен трех раненых пограничников возле деревенского колодца.

В 15.50 22 июня в штабе 18-й танковой дивизии было получено донесение, в 5-м пункте которого указывалось: «В бою у Чилеево погиб один командир роты и один офицер ранен. Остальное число погибших и раненых пока не известно». Сколько по времени немцы вели подсчет своих погибших и раненых, точно не известно. Но все та же Нина Федоровна Сковородко хорошо помнит длинный ряд могильных крестов с касками, вытянувшийся вдоль дороги, ведущей в деревню Чилеево.

Точные потери немецкой группировки, подавлявшей сопротивление горстки советских пограничников у малоизвестной белорусской деревни Чилеево, еще предстоит установить историкам. Но уже сейчас можно сказать, что эти потери были значительными. А сам факт применения новейшего оружия вермахта – реактивных минометов «Небельверфер», говорит о том исключительно значении, которое бой 5-й пограничной заставы занял в ходе наступления 2-й танковой группы. По большому счету, это единственный известный в истории Великой Отечественной войны случай применения реактивных установок вермахта по пограничным заставам. И вместе с тем – это косвенное признание со стороны противника стойкости и мужества пограничников «чилеевской» заставы.
***
На месте, где вела свой последний бой 5-я линейная застава 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда, до сих пор стоят вросшие в землю каменные ступени крыльца казармы пограничников. Земля здесь буквально пропитана кровью пограничников, которые до конца выполнили свой воинский долг. Они сражались и умирали не думая о том, что о них будут писать потомки. И не их вина, что сейчас, спустя 77 лет, место их последнего пограничного рубежа зарастает бурьяном. А скоро не останется и последних живых свидетелей совершенного ими подвига. И не окажется ли так, что спустя какое-то время раздадутся сомневающиеся и скептические голоса – а был ли подвиг?

Но пока единственным памятником пограничникам 5-й заставы остаются очерки и статьи неравнодушных к их посмертной судьбе исследователей. Погибшие в бою пограничники были захоронены в братской могиле жителями д. Чилеево. После войны их останки были перенесены сначала в с. Большие Мотыкалы, а затем, как неизвестные, на воинский мемориал в с. Чернавчицы. Автор очерка и, поддерживающий его в этом коллектив исследователей, предлагает подумать об увековечивании памяти погибших пограничников 5-й заставы, путем вынесения их фамилий на плиты воинского мемориала. …
***
Автор выражает глубокую признательность за помощь в работе Александру Александровичу Пичугину - внуку капитана С. М. Гриненко, Владимиру Анатольевичу Тыльцу – исследователю истории пограничных войск, Ларисе Григорьевне Бибик – заместителю директора по научной работе ГУ «Мемориальный комплекс «Брестская крепость-герой», "Центральному пограничному музею ФСБ России"и исследователю военной истории Роману Шамсутдинову.


 Автор – Ефименко Андрей