С пограничной смекалкой
Автор: Владимир Тылец
....Тревожный июньский рассвет сорок первого года. На заставу обрушился град снарядов, мин и бомб. Фашисты намеревались уже в первые минуты уничтожить пограничников и проложить путь своим частям. Однако враг просчитался, не учли немцы силы и стойкости советских воинов. Начальнику заставы удалось вывести бойцов из-под огня, укрыть в блокгаузах и окопах, подготовленных заранее. А когда гитлеровцы атаковали пограничников, их встретил мощный огонь. Вражеские цепи остановились. Десятки трупов фашистских солдат остались лежать на подступах к заставе.
Потом снова артналет, снова атака, и снова мощный огонь и небывалая стойкость пограничников. Передышки были короткими. Атаки фашистов следовали одна за другой. Уже сгорели постройки заставы. Погибло немало бойцов. День уже клонился к вечеру. А застава стояла.
О боевых действиях пограничников заставы рассказал 4 июня 1942 года, старший лейтенант М. В. Цыпленков, бывший помощник начальника штаба
Вместе с начальником заставы мл. лейтенантом Степаном Васильевичем Степанковским мы прошли по участку заставы и вернулись на заставу в 1.00 22 июня. Будучи на границе, мы заметили необычные вещи: немцы охраняли границу группами
Было ясно, что враг что-то затевает. Доложили коменданту участка, усилили охрану границы, заставу привели в боевую готовность. В 4.00 раздалась команда дежурного по заставе сержанта Галынина: «Застава к бою». Когда я вышел из помещения, личный состав заставы уже занял огневые позиции, а три станковых пулемета и четыре ручных изготовились для стрельбы по самолетам.
Оказалось, 9 немецких бомбардировщиков бомбили соседнюю (слева) заставу и заходили на бомбежку нашей. На нашу заставу фашисты сбросили около 30 бомб, но ни одна из них не попала в помещение заставы, а пограничникам, находившимся в хорошо оборудованных окопах, бомбы вреда не причинили. Бомбардировщики ушли на бомбежку следующей заставы, а артиллерийские и минометные батареи врага открыли ураганный огонь по помещению и расположению заставы, а также заградительный огонь, воспрещающий отход заставы.
Но враг напрасно старался.
Разведка установила, что немцы численностью около 200 чел. в боевых порядках накапливаются в роще в
Противник, подготовляя атаку, открыл сильный огонь из пулеметов, автоматов и минометов по нашим окопам, но наши пулеметы молчали и враг не знал, где они. Ни один пулемет не был выведен из строя. Наши потери от огня: смертельно ранен начальник заставы т. Степанковский.
Наконец, около 350 немцев поднялись и бросились в атаку с двух сторон. Когда они подошли на
Мы знали, что атака повторится. Привели себя и оружие в порядок, ждали. Но теперь обстановка изменилась. Наши огневые точки показали себя и противник открыл бешеный огонь из пулеметов и минометов по нашим огневым точкам. Мы несли потери.
Вторая атака стоила немцам еще 80 чел. убитыми и ранеными. Но и у нас остались невредимыми лишь 1 станковый пулемет и 7 чел. вместе со мной.
Мысль об отходе все же не возникала. Мы ждали поддержки и решили дорого продать свои жизни. Впоследствии выяснилось, что на помощь заставам из района Жигайцы спешил батальон полка НКВД
Враг готовился в третий раз атаковать горстку пограничников. Я вспомнил, что на заставе имеется еще резерв живых существ — это 13 служебных собак. Приказал сержанту Гукову освободить собак. В этот момент немцы пошли в третью атаку. Собаки с визгом бросились на вра¬га. Замешательство. Пулемет и винтовки ударили по остановившимся налетчикам, и враг третий раз бежал назад.
Теперь немцы знали, что нас мало и, видимо, решили захватить в плен, обходя с обеих сторон, пытаясь окружить. Я решил с боем отходить. Пулемет вывезти на катках невозможно. Сняли тело пулемета, захватили 2 ленты и начали отходить по лощине на север. Немцы снова бросились в атаку, но опять были остановлены нашим огнем.
Снова отходим. Вражеские пули попали в красноармейца Плотникова и сержанта Василия Степановича Гукова. Вскоре Соловьев был ранен в ногу. Посадили на пойманную лошадь и отправили в тыл. Немцы продолжают наседать. Убит сержант Русаков. Оставалось трое — я, ефрейтор Макаренко и красноармеец Щеголев. Нам удалось оторваться от немцев и те решили, очевидно, что истреблены все.
Километрах в четырех от границы к нам присоединились четверо пограничников соседней заставы. Вскоре мы встретились с группой немцев в 16 чел. В перестрелке убили 4 немцев, отбили у них желание преследовать нас и продолжали отход. К 10 часам 22 июня группа присоединилась к одной из частей Красной Армии...".
Когда фашисты согнали жителей собирать убитых, своих трупов насчитали более двухсот. Взбешенные фашистские офицеры приказали расстрелять литовские семьи, живущие близ заставы. Не могли поверить, что столько перебила горстка пограничников.
Позднее во двор заставы гитлеровцы привели четырех раненых пограничников. Бойцы еле держались на ногах, одежда висела лохмотьями. Немецкий офицер показал им красный флаг, развевавшийся над центральным зданием заставы, и приказал снять его. Бойцы не шелохнулись. Команду повторили несколько раз. Затем пограничников увели в лог за хутор и расстреляли. Флаг сняли сами фашисты. Не желая лезть на крышу, стреляли из автоматов до тех пор, пока не срубили древко. Когда у дороги собрали трупы пограничников, среди них люди опознали тело сержанта Русакова, обезображенное взрывом гранаты.
Михаил Васильевич Цыпленков воевал до победных залпов, был трижды ранен. В 1948 году он окончил военную академию и продолжал службу в пограничных войсках.
Судьба остальных до сих пор не известна.