На берегу Шервинты
Автор: Владимир Тылец
Застава прикрывала направление на районный центр Шакяй. Ранее на данном месте размещалась литовская пограничная таможня. Бревенчатое здание бывшей таможни не было приспособлено для обороны и было уязвимо даже для огня пулеметов и автоматов. Здание казармы имело мансардную надстройку, где жили пограничники, а внизу — на первом этаже, размешались столовая и кухня, ленинская и оружейная комнаты, комната дежурного по заставе и связиста, старшинская каптерка, кабинеты начсостава.
Напротив казармы заставы находилась также деревянная постройка — небольшой дом, в котором жили семьи начсостава. Здесь же, по соседству, были конюшня, склад боеприпасов, продовольствия и вещевого имущества, подвал, вольеры и кухня для служебных собак.
Через реку был возведен пятидесятиметровый мост, у кото¬рого ранее дислоцировался КПП. Мост массивный, сварен из стальных балок. Вся конструкция держалась на огромных бетонных опорах. Со стороны мост никак не гармонировал с речкой. На фоне мелководной и узкой Шервинты он казался гигантом. Этот мост был закрыт для передвижения в начале 1941 года. Посредине моста — шлагбаум. Одна часть моста, наша, окрашена в красный цвет, другая, немецкая, — в белый цвет. По обе стороны моста находились будки часовых. Граница проходила по центру фарватера реки. Правофланговый стык участка заставы находился в месте слияния рек Шешупе и Шервинта.
Начальник заставы старший лейтенант Петр Анатольевич Борщ, заместитель начальника заставы по политчасти политрук Борис Яковлевич Палевич, помощник начальника заставы лейтенант Иван Иванович Сухомлинов, бывший до назначения на должность помощником начальника КПП. На заставе вместе с начальником и его двумя заместителями было 62 человека.
Тревожной жизнью жили пограничники. С немецкой стороны уже неделю не замолкало гудение моторов, клацанье оружием. С вышек и других наблюдательных постов, размещенных вдоль границы, было видно, как на сопредельной стороне в городке Шервинте (ныне поселок Кутузово Калининградской области России) - до него, по шоссейной дороге, утопающей в аллее тополей, менее километра - расквартировываются немецкие воинские части.
Немцы сильно укрепили свой берег реки: установили железобетонные доты, проволочные заграждения, которые ставились в пять колов, причем два из них были железные. Сооружались противотанковые надолбы. К границе подходили войска. Вдоль речки Шервинта, в полукилометре, а может несколько ближе, из-за кустарника в сторону заставы смотрели стволы пушек и амбразуры немецких дотов.
Принимались меры по организации обороны и со стороны советских пограничников. Справа и слева от дороги, перед мостом были отрыты окопы полного профиля на стрелковое отделение, оборудованы пулеметные и стрелковые ячейки. От правого окопа был прорыт двадцатипятиметровый ход сообщения к казарме заставы. На берегу реки установлены заграждения из колючей проволоки. Для прикрытия тыловых подступов к заставе, также были оборудованы окопы со стрелковыми ячейками. В ночь на 22 июня 1941 года на немецком берегу реки были слышны отрывистые голоса офицеров, покрикивавших на солдат. Голоса то замолкали, то вдруг раздавались все громче и громче, словно волна за волною, приближаясь к нашему берегу. Ночь была тихая. О подозрительном шуме и передвижении на сопредельной стороне пограничные наряды постоянно докладывали на заставу. Перед утром шум на немецкой стороне утих, только слышался вдалеке приглушенный лай собак. В эту ночь около половины личного состава заставы несло службу, остальные отдыхали. На границу уходили усиленные пограничные наряды вооруженные штатным стрелковым оружием, ручными пулеметами и гранатами. Начальник заставы старший лейтенант Борщ лично инструктировал наряды, отправлявшиеся в дозоры и секреты.
Около двух часов ночи на заставе зазвонил телефон. Дежурный связист старший сержант И. С. Уткин, поднял трубку. Комендант капитан Бедин приказал позвать к аппарату начальника заставы лейтенанта Борща.
«Чувствуете, чем пахнет, лейтенант?» - спросил комендант. «Не только чувствую, но и принимаю меры, - ответил лейтенант. - На мост выставил станковый пулемет с расчетом. В районе, где Шешупа впадает в Шервинт - секрет с ручным пулеметом».
«Разумно, — выслушав начальника заставы, сказал комендант, — но этого мало. Немедленно поднять личный состав по команде «В ружье!».
Начальник заставы посмотрел на часы. Было два часа ночи.
Отдав дежурному приказ, лейтенант Борщ распорядился занять оборонительные сооружения на берегу реки и ждать дальнейших распоряжений. На правый фланг для проверки нарядов он послал политрука Палевича, а на левый — убыл лейтенант Сухомлинов, они вернулись с проверки незадолго до начала войны.
По приказу начальника заставы, в окопе слева от моста заняло оборону стрелковое отделение, во главе с сержантом Андреем Ефремовым, с ним были его подчиненные пограничники Сергей Евдошенко, Николай Захаров, Николай Обухов, Константин Демиденко, Иван Манухин. Их укрытия были хорошо замаскированы кустарником и плохо просматривались с вражеского берега реки.
Справа от моста, в окопе среди зарослей кустарника, связанном через ход сообщения с казармой, заняло оборону стрелковое отделение сержанта Николая Тупицы, в составе ефрейтора Павла Палаша, красноармейцев Ивана Дюжова, Петра Лупанова, Ивана Курского.
Во второй половине ночи 22 июня 1941 года на заставу прибыл заместитель коменданта по политчасти политрук Павел Иванович Шадрини комсорг комендатуры, заместитель политрука Сергей Быков.
Начальник заставы лейтенант Борщ доложил, что по ту сторону реки Шервинта, за мостом напротив заставы, расположилась рота немецких пехотинцев и несколько наблюдателей непрерывно следят за нашей территорией. В самом же немецком городке, с вечера развешены флаги со свастикой.
В 3.45 пограничные наряды доложили дежурному по заставе о том, что через охраняемый ими участок пролетело несколько вражеских самолетов на нашу территорию. Спустя несколько минут наряды сообщили, что немцы скрытно стали переходить реку Шервинта вброд.
Доложить обстановку в штабы комендатуры и отряда политрук Шадрин не успел. Снаряды накрыли город и пограничную заставу ровно в четыре. Перестрелка слышалась по всей границе. Связь с пограничными нарядами и комендатурой была прервана. С первыми залпами в наступление на участке заставы двинулись колонны вражеской пехоты. Времени на раздумья не было. В считанные минуты оставшиеся на заставе пограничники заняли позиции в окопах.
Первыми вражескими пулями был убит часовой на мосту. И тут же вспыхнули ракеты, освещая окрестности, застрочили пулеметы и автоматы, на мосту появились немецкие мотоциклисты. По команде старшего наряда пограничники открыли по ним огонь. На мотоциклы у шлагбаума наскочила ехавшая сзади машина и перевернулась, что на некоторое время застопорило движение по мосту...
Вскоре началась очередная атака. На это раз, замаскировавшись ветками, с оружием наготове противник начал переходить речку вброд, справа и слева от моста. Стрелковые отделения сержантов Ефремова и Тупицы вступили в смертельную схватку с врагом.
Стрельба, треск моторов подняли пограничников, отдыхавших в казарме. Зазвенели стекла, с потолка посыпалась штукатурка. Дымным пламенем вспыхнула конюшня. Что-то истошно кричал старшина заставы сержант Константин Максаков. Повар Алексей Матвееввыпрыгнул из окна во двор, где метались лошади.
Властная команда помощника начальника заставы лейтенанта Сухомлинова поставила все на место. Женщин сразу же направили в подвал, который являлся бомбоубежищем. Бойцы заняли оборону. Завязался бой.
...Один за другим выбывали из строя пограничники. Раненые слабели. Медицинскую помощь оказать было не кому. О подкреплении не могло быть и речи, прорвавшиеся в город немцы, блокировали здание комендатуры. Сражались все: повозочный Николай Волобуев, кавалеристы Иван Литвин, Леонид Уткин и Леонид Тимофеев. Они с трудом отбивались от наседавшего врага. Завязалась рукопашная схватка.
Трудно сказать, что с ними было бы через десяток минут, если бы не находчивость инструктора служебных собак - Сергея Воронина. Он каким-то чудом добрался до вольеров и выпустил собак на фашистов, что внесло сумятицу в рядах врага. Но силы были слишком не равны, немцы прорвались на флангах, и в центре обороны заставы, двигаясь через Кудиркос-Науместис по шоссе Шервинта, Кудиркос-Науместис и далее на Шакяй и Вилькавишкис.
По некоторым данным застава вела бой не менее трех часов, а затем под прикрытием пулеметов начала отходить. Предположительно застава выходила из боя, как минимум двумя группами, первая во главе с начальником заставы лейтенантом Борщом, с боем прорывалась по южной окраине города в сторону кирпичного завода. Вторая - с политруком Палевичем, по северной окраине города, к плотине электростанции на реке Шешупе, по которой проходила дорога через реку Шешупе на Шакяй.
Газета Краснознамённого Прибалтийского пограничного округа КГБ СССР «На советских рубежах» в 1983 году, поведала о тех событиях следующее: «Группа Палевича отходила вдоль дороги по канаве. Передвигались быстро, но осторожно, стремясь оторваться от преследовавшего по пятам врага. Пограничники растянулись редкой цепочкой и быстрыми короткими перебежками двигались от куста к кусту, от ямки к ямке. То и дело им приходилось падать на землю и ползти по-пластунски. А вот и огороды горожан. Здесь стало спокойнее. Укрывали фруктовые деревья, высокая трава, изгороди и особенно дома. Впереди центральная улица города - Тилто, ныне Коммунару, - последнее препятствие. Его надо было преодолеть незамеченными. Но это оказалось далеко не простым делом. По городской площади уже грохотали гитлеровские танки, всюду трещали мотоциклы, группами толпились автоматчики, сюда же тянулись повозки с ранеными.
Палевич и с ним четырнадцать бойцов заняли место в укрытии. Фашистские вояки разбрелись в поисках пограничников, выставив сторожевые посты. Они обыскивали дома, дворовые постройки, прочесывали огороды, заодно прихватывая с собой все, что им попадалось под руку.
Обстановка с каждой минутой осложнялась. Кольцо вот-вот могло сомкнуться. Медлить было нельзя. Нужно было прорваться к плотине через речку Шешупе. - Отходите, я прикрою, - предложил выход Сергей Быков, заместитель политрука
Неожиданная прицельная стрельба создала в стане у противника переполох. Фашисты открыли беспорядочный огонь. Пока они соображали, что к чему, пулемёт Быкова уже заработал с противоположной стороны улицы. Быстрая смена позиции ввела в заблуждение противника, решившего, что имеет дело с группой пограничников.
Воспользовавшись замешательством, группа Палевича без потерь вышла к плотине.
Пограничники отчетливо слышали короткие пулеметные выстрелы, перемешанные со стрельбой немецких автоматов. Скороговорка пулемета красноречиво говорила, что Сергей Быков продолжал сопротивление. Что стало дальше, рассказывает местный житель Стасис ... Бейкус [первый слог фамилии в газете неразборчиво]: «Из окна своего дома я увидел, что Быков ранен в шею. Мы его заметили ползшим в сарай, принадлежавший местному немцу Шилерису. Хозяина не было в городе. Быков у сарая увидел женщин и попросил воды. Они его занесли в сарай и дали ему воды. Но он не смог сделать и глотка. Когда мы вышли из сарая нас увидели немцы. Они спросили: есть ли там русские. Мы ответил отрицательно. Нам хотелось спасти героя...».
Вот любопытное свидетельство, относящееся к комсоргу Быкову. Мать погибшего офицера пограничника Александра Артишевского - Евпраксинья Никифоровна Александрова в своей статье «Такое не забывается», опубликованной в литовской республиканской газете «Комсомольская правда», так описывает эпизод с Быковым. «23 июня мы узнали о судьбе заместителя политрука погранкомендатуры Сергея Быкова. Защищая на Рабочей улице со своей группой бойцов дорогу на Шакяйский мост, он был тяжело ранен и заполз в сарай одного из жителей. Когда к нему пришли литовские женщины, чтобы перевязать ему раны, он спросил у них, где фронт, а потом, сняв со своей руки часы, сказал: „Передайте моей старушке матери, что я честно погиб за Родину, а часы ей будут на память“. Предатель Лещикас сообщил фашистам, что в сарае на Рабочей улице лежит раненый пограничник. На другой день фашисты увезли ослабевшего Быкова в „госпиталь“, организованный, в местной школе для военнопленных. Оттуда никто живым не вышел. Сергей Быков умер в школе через два дня».
...Изнурительный бой и знойные лучи палящего солнца измотали пограничников, Мучила жажда. И. хотя они сражались на берегу речки, достать из нее воды было нельзя. Стоило выползти из кустов, как тут же начиналась стрельба. Фашисты к плотине подбросили подкрепление — колонну автоматчиков.
Выждав, когда враг подойдет ближе, пограничники, дружно обстреляли их из пулеметов и винтовок. Меткий, огонь четырнадцати бойцов Палевича внес панику в ряды фашистов, и они укрылись за домами, примыкавшими к. электростанции. Но вскоре гитлеровцы опомнились и заняли у обочины шоссейной дороги оборону, некоторые из них проникли на территорию электростанции, и со стороны деревянного склада в пограничников полетели гранаты с деревянным ручками. Несколько пограничников получили ранения.
Фашисты включили громкоговоритель и на ломаном русском языке стали агитировать пограничников сдаваться, хвалили их за храбрость, обещали сохранить жизнь. Но на каждое слово бойцы Палевича отвечали ожесточенной стрельбой. Противник подвез огнеметы. Три пограничника, были убиты. Многие получили ранения и страшные ожоги, которые приносили нестерпимую боль. Вражеским осколком вторично был ранен Палевич. Обливаясь кровью, без перевязки, он продолжал руководить боем.
Весь берег окутался черным дымом и пламенем. Рядом, в деревне, что-то горело, но людей не было видно. Время подходило к десяти, а плотина оставалась под контролем пограничников, равно как и важная в стратегическом отношении дорога на Вилковишис.
Бойцы Палевича то и дело меняли позиции, продолжали стрелять. Увлеченные боем, пограничники, не заметили, как сзади оказались немцы. Форсировав речку и воспользовавшись кустарником, они решили взять их живыми. Завязалась рукопашная схватка. Младший политрук Палевич с криком «Ура!» бросился на врага, но тут же был убит. Вслед за командиром поднялись оставшиеся в живых бойцы. Их оставалось всего лишь пять человек...
Когда стих бой, опасаясь засады, гитлеровцы через плотину первым заставили идти механика электростанции Винцаса Куджму, местного жителя. Перед ним предстала такая картина. Совсем недалеко от плотины лежало два убитых пограничника. Возможно, это стрелки Павел Баранов и Алексей Мезенцев. В десяти шагах от них находился тяжело раненый боец, который напрягал последние силы и с котелком в руке медленно полз в сторону речки. Кто он? Не Петр ли Литвин или Федор Поляков? Пятеро лежали в канаве. Мы полагаем, что среди них были стрелки Василий Лубнин, Григорий Леонов, Андрей Лисицкий. Двое - около дощатой будки. Возможно, стрелки Петр Редько и Иван Чупахин, и еще трое - в кустах. Предположительно, командир пулеметного отделения сержант Косенка Андрей, старший пулеметчик ефрейтор Никита Петров и Михаил Сафронов...
Двух тяжело раненых немцы тут же увезли, а мертвых здесь же закопали. С третьим вышло так. Через полчаса Куджма пошел к Мотсюсу Зайкусу, который жил недалеко от места боя, и сказал, что к лесу пополз один советский боец, наверно, раненый. Надо ему помочь. Зайкус, не долго думая, позвал дочь Зосю и сына Йонаса и велел им идти разыскивать раненого. Скоро Куджма с Зосей и Йонасом принесли раненого в сарай. Это был молодой, светловолосый, с двумя золотыми зубами парень. Придя в сознание, он начал оглядываться и расспрашивать, где он и что они за люди. Куджма тихо сказал: «Мы свои, не бойся. Успокойся, скоро выздоровеешь». «Откуда вы?» - не веря, спрашивал парень. «Мы здешние, литовцы», - ответили, ему. Под вечер к Зайкусу внезапно откуда-то, зашли немцы и нашли раненого пограничника. Погрузили в машину и увезли. С того времени никто так и не знает, остался ли кто из троих раненых жив или нет«.
Некоторые моменты прорыва группы лейтенанта Борща, раскрывают краткие записи воспоминаний участников боевых действий в первый день войны на заставе.
«Пулемет Матвеева замолк, - пишут в своих воспоминаниях сержант М. Н. Иванов и младший сержант П. Л. Осипов. - Немцы рванулись через границу. В это время начальником заставы лейтенантом Борщом было отдано приказание отходить с боем к кирпичному заводу. Иного выхода не было: немецкие войска обходили заставу с трех сторон. Отходили под сильным фланговым огнем противника... За рекой Шешупе пограничники заняли боевой порядок и вступили в бой с немцами. Пулеметчик Михаил Лебедев вел огонь, пока имелись боезапасы. Немцы наступали на фронте
Далее рассказ о бое заставы дополняет старший сержант И. С. Уткин: «Так как я был дежурным по заставе, то покинул ее последним, предварительно вывел из строя секретную связь и уничтожил макет погранучастка...
Во время отхода через город мы подвергались обстрелу с чердаков... Нам снова пришлось перейти через реку Шешупе, так как справа шли танки и пехота при поддержке авиации. На берегу реки сержант Косенко и ефрейтор Петров со станковым пулеметом заняли оборону. Все лодки оказались затопленными, поэтому мы преодолели реку вплавь, причем в полном боевом снаряжении. Правда, одну лодку удалось вытащить из воды, на ней мы переправили начальника заставы с женой и ребенком. Пулеметный расчет так и не успел переправиться, и что с ним случилось, не знаю.
Ниже неполный поименный список личного состава
1. БАРАНОВ Павел Николаевич 2. БОРЗУНОВ 3. БОРЩ Петр Антонович 4. ВИШНЕВСКИЙ Израиль Осипович 5. ВОЛОБУЕВ Николай Васильевич 6. ВОРОНИН Сергей Васильевич 7. ДЕМИДЕНКО Константин Степанович 8. ДЕМИТРЕНОК Федор Маркович 9. ДОБРЯКОВ 10. ДЮЖОВ Иван Ефимович 11. ЕВДОШЕНКО Сергей Сергеевич 12. ЕФРЕМОВ Андрей Дмитриевич 13. ЗАХАРОВ Николай Порфирьевич 14. ЗИНЧЕНКО В. А. 15. ИВАНОВ М. Н. 16. ИСХАКОВ Абдул Гилябович 17. КОСЕНКО Андрей Трофимович 18. КУЛУМБЕГОВ Владимир Семенович 19. КУРСКИЙ Иван Константинович 20. ЛЕБЕДЕВ Михаил 21. ЛЕГОНЬКИЙ Александр Владимирович 22. ЛЕОНОВ Григорий Семенович 23. ЛИСИЦКИЙ Андрей Филиппович 24. ЛИТВИН Иван Лукьянович 25. ЛИТВИН Петр Степанович 26. ЛУБНИН Василий Николаевич 27. ЛУПАНОВ Петр Тимофеевич 28. МАКАР Л. Г. 29. МАКСАКОВ Константин Трофимович 30. МАЛОВ Евгений Васильевич 31. МАЛОВ Константин Дмитриевич 32. МАНУХИН Иван Филиппович 33. МАТВЕЕВ Алексей Константинович 34. МЕЗЕНЦЕВ Алексей Данилович 35. ОБУХОВ Николай Федорович 36. ОСИПОВ Павел Леонтьевич 37. ПАЛАШ Павел Прокофьевич 38. ПАЛЕВИЧ Борис Яковлевич 39. ПЕРЕВОЩИКОВ Иван Константинович 40. ПЕТРОВ Никита Павлович 41. ПОЛЯКОВ Федор Филиппович 42. РЕДЬКО Петр Петрович 43. САФРОНОВ Михаил Григорьевич 44. СУХОМЛИНОВ Иван Иванович 45. ТЕМЕРСУЛТАНОВ Константин Забарович 46. ТИМОФЕЕВ Леонид Васильевич 47. ТУПИЦА Николай Савельевич 48. УСЕНКО 49. УТКИН И. С. 50. УТКИН Леонид Васильевич 51. ЧИРИКОВ 52. ЧУПАХИН Иван Данилович 53. ЯМАЛЕЕВ Ярулла Габдулипович
О большинстве, из названных в списке бойцах и командирах, отсутствуют какие-либо данные, неизвестен год и место рождения, что представляет определенные трудности в определении их дальнейшего жизненного пути. По свидетельству очевидцев 22 июня 1941 года, в ожесточенном бою в районе плотины электростанции в городе Науместис, ныне Кудиркос-Науместис Литовской Республики, погибли: политрук Б. Я. Палевич, сержанты А. Т. Косенко, Чириков; ефрейтор Н. П. Петров, красноармейцы П. Н. Баранов, Г. С. Леонов, А. Ф. Лисицкий, В. Н. Лубин, А. Д. Мезенцев, П. П. Редько, М. Г. Сафронов, Л. В. Тимофеев, И. Д. Чупахин.
Все они были похоронены местными жителями на месте боя в братской могиле, на правом берегу реки Шешупе у плотины электростанции. Были ли они перезахоронены в другую братскую могилу в послевоенное время, не установлено. В Книге Памяти пограничников, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны
По свидетельству местных жителей четверо пограничников в ходе боя, тяжело ранеными попали в плен. Это, красноармейцы П. С. Литвин, Ф. Ф. Поляков, К. З. Темерсултанов и заместитель политрука С. Быков, который 25 июня 1941 года скончался от полученных ран в Науместисе, но его место захоронения неизвестно. В Книге Памяти они, также не значатся. Дальнейшая судьба Литвина, Полякова и Темерсултанова, неизвестна.
Уроженец села Первая Староверовка Харьковской области Украины, красноармеец Волобуев Николай Васильевич, 1920 года рождения, по официальным данным пропал без вести 22 июня 1941 года.
Погибшим в первые минуты войны часовым на мосту, мог быть красноармеец Борзунов, но не исключено, что в тот момент могли нести службу часового Добряков или Усенко. К сожалению, их имена до сих пор не установлены. Дальнейший боевой и жизненный путь начальника заставы старшего лейтенанта Борща Петра Антоновича и его семьи, установить не удалось.
Несколько слов о политруке Палевиче Борисе Яковлевиче. Родился он в 1916 году в городе Брянске, в семье железнодорожного рабочего. До призыва в войска НКВД в октябре 1937 года, окончил семилетнюю школу и работал помощником машиниста паровоза. Срочную службу проходил отделенным командиром в ОМСДОН НКВД СССР. В 1939 году поступил в Ново-Петергофское военно-политическое училище НКВД СССР им. Ворошилова, после окончания, которого в марте 1940 года направлен для прохождения дальнейшей службы в
После гибели политрука Палевича его жена, Валентина, вскоре родила сына. Но он в тяжелых условия оккупации, прожил совсем немного и умер от воспаления легких. После войны Валентина уехала под Москву к брату, а через несколько лет умерла.
Лейтенант Сухомлинов Иван Иванович, погиб в ходе последующих боев 27 июля 1941 года на Западном фронте, но место гибели и захоронения неизвестно. До 13 августа 1943 года семья лейтенанта Сухомлинова находилась на оккупированной территории, а затем насильственно вывезена в Германию, где и была освобождена Красной Армией.
Политрук Шадрин Павел Иванович, прошёл всю войну. В середине
В послевоенные годы в районе дислокации заставы, на месте гибели первого советского пограничника, в первый день Великой Отечественной войны был установлен памятник. На мемориальной доске — надпись: «Имя твое пока не известно. Подвиг твой бессмертен. На этом месте в 4 часа утра 22 июня 1941 года был убит первый часовой пограничник